15:34 Иероглиф тишины. 2001 год | |
| Особо хотел бы выделить стихотворение «Икона безликая», как набор ассоциаций, аллюзий и впечатлений, свойственных именно тому периоду.Этот сборник мне понравился больше, чем предыдущий. В нём меньше всяких жалоб, страданий, мук. Я выбросил почти все стихи о любви, хотя каждое так или иначе затрагивает эту тему. Особо хотел бы выделить стихотворение «Икона безликая», как набор ассоциаций, аллюзий и впечатлений, свойственных именно тому периоду. Если их разгадать, то можно многое понять о том, чем я увлекался и что делал тогда. Раскрывать их я не стану, разве, что в приватной беседе, да и, по чести говоря, сам уже далеко не всё могу правильно интерпретировать. В название вынесен некий символ – Иероглиф тишины, который с годами не утратил для меня актуальности, и даже время от времени пытается самовыразиться, правда пока безуспешно. Итак, продолжается 2001 год выжимками из сборника . В час затмения Намеренья свои Оставлю при себе, По берегу реки Иду навеселе, Смотрю по сторонам, Любуюсь красотой, Как пена по волнам Укутает прибой. Смотрю и верю В новый день, Что буду с нею Я теперь. И на года И на века За кромкой сна Течёт река, И я теку За нею вслед, Вдали найду За много лет Одно мгновение, Дыхание одно И в час затмения Уйду на дно. И там слова Чужих стихов Не потревожат Моих снов. Чёрный квадрат Сквозь сна потрёпанный полог Ступаю за границы мрака, Раз я понять себя не смог, Так значит это без возврата. Без осмысления возьму Ту черноту белее снега, Взвалив тяжёлую суму, И, оттолкнув ладью от брега. Только, наверно, это яд, Что пролит был в порыве боли, И первородный грех не снят, И не видать мне больше воли. В глубинах Клеопатра ждёт, За ночь расплачивайся смертью, И кубок жизни поднесёт С кровавой вечной круговертью. Забавно будет подождать И поразмыслить о безгрешном, Над суетою меч сломать И утопиться в сне поспешном. И за квадратной пустотой В объятьях вымысла скупого Мир заключить с самим собой, Не усмотрев в душе иного. Исход Горит огнём На солнце обелиск, Слепит глаза Невольного поэта. На свой пошёл он Страх и риск Искать исхода С края света. Судьба молчит, Ей нечего сказать, За грань его Уводит синева, Там наглеца Отныне не достать, И в спину лишь Летят слова Людей, что не смогли Понять, поверить В эту красоту. Им о любви Не нужно знать, Они и с ней Пойдут ко дну. Ну а поэт Ушёл один, Ведь путь Не близкий до восхода И в небе Цвета терпких вин Нашёл исход Иного рода. Темница На брег пустынный Волны хлынут, Рисунок странный Очертят. На перепутье Мысли стынут, Надежды мёртвые Висят. Следы в песок Вбивает время Тяжёлым молотом Судьбы; Меня другое Примет племя Под знаком пламенной Звезды. Но смыслу Суждено забыться Ещё до царства Темноты, И долго мне Ещё томиться В темнице вечной Пустоты. Свеча любви У кромки льда Плескались волны, Меня душа Тянула вниз, Немые сны, Немые стоны Как будто бы Сюрприз. Начало смято, День отравлен, Зачем-то взята Пустота, А мне дарована Открыто Твоя пурпурная Душа. И невдомёк Тогда мне было, Что я изрёк Твои слова; В груди от ветра Сердце стыло, И с глаз Исчезла пелена. Я осмотрел Немые скалы И не посмел Позвать мечту И в пустоте Холодной залы Своей любви Задул свечу. Икона безликая На крыше мира Или амбара Гончая стая Зовёт снова Сновидения, Строчки Завета Новой эры; Стучит ветка О край забора; Метко забитый Кол в сердце. Как быть!? Не верую, Отче, Не верую в страх, Во тьму, В сатану Не верую! Что делать, Коль так Случилось, Приключилось, Да что там, Тьма не сахар, День не мёд; Только и осталось… Что осталось? Не помню лица! Всё помню. Лица нет! Пустой овал – Икона безликая. Кто искал? Кто думал, Что так выйдет, Так получится? Небо ясное, Небо святое, Выручи, Наставь, Заставь, Коль глуп! Свой тулуп К телу ближе… Ниже, выше… Барин, боязно, Боязно везти! Что будет, Коль так, Закрыт кабак… Стая волчья Воет псалом, По мне псалом Поминальный, Прощальный. Прости, не помню лица. Красу помню, Голос помню… Попутал беса! Хромой повеса Шёл из леса, В лес угодил… Не помнит лица, Не знает… А что помнит? Что знает? Что?… Человек Волны кружась Ударят о брег, Ударят о брег, Падает снег, В небе кружась Падает снег, Где же ты есть Мой Человек? Может уплыл, Может забыл, Не почитал И пропустил. Я не зову, Я не ропщу, Даже искать Я не хочу. Не приходи, Не прилетай, Только живи, Не умирай!… Зови, как хочешь Зови меня, как хочешь, Хоть гадом, хоть безумцем, Безудержная рвота Мне раздирает грудь. Наверно это нужно, Так надо для захода В иные мирозданья, Запутавшие суть. Мне смрад щекочет ноздри, Твоё дыханье пепел Вгрызается в сознанье Тлетворною змеёй. С тобою рядом больно От дикого признанья, И больше ты не тронешь Своей пустой слезой. Теперь, как ни старайся, Меня ты не обманешь, Отравленным трезубцем Надежды не задуть. Зови меня, как хочешь, Хоть гадом, хоть безумцем, Безудержная рвота Мне раздирает грудь. Правда твоя В чём правда твоя, В том моя ложь. Не дам за себя И ломаный грош, За так отойду К старухе-зиме, Искупаю вину В беспробудном грехе. Я думал о нас, Но понять не дано, Как танец погас, А время ушло. И уже не вернуть Прошедшего дня, Мотивации жить Не найти для меня. Сам себя я зову, Но не слышу ответ, Может быть я приду Через тысячи лет. Но и тогда Ты будешь чужой; В руках темнота, И я сам не свои. И в глазах сентября Я ни плох, ни хорош, В чём правда твоя, В том моя ложь. Серый цвет За красным маячит белое, На стали лежит бирюза, Решение слишком смелое – Чёрным одета слеза. Краски смешались бурею, Синее с голубым; Маленький шаг к безумию Художником быть слепым. Картины писать на ощупь, Краски рукой кладя, Стать от этого проще, Душою контур ведя. За синим последует чёрное, Зелёный уйдёт без следа; Травой порастает сорною Плодородная в прошлом земля. Все за и против взвешены, Получен последний совет, И всё в этом мире бешенном Обращается в серый цвет. Игра в забвение Опять молчу И на стене рисую Затейливый Иероглиф тишины, Мне кажется, Что всё впустую Проходит мимо Жизни и весны. Кружусь один В печальном танце, И шум чужой Мне не понять, Как не увидеть В оборванце Мессию, За вора её принять. Истошным криком Мерю время, На небе Сумерки горят, С плечей не скинуть Правды бремя, И сны опять Меня корят. Я увлечён Игрой в забвенье Своих же Будущих идей И слышу Призрачное пенье И отстраняюсь От людей. Дорога В колодце мира, Тишиной объятом, Я не могу найти конца, Где смерть приходит с братом И гибнет от руки отца. А тишина, то только морок Ниспосланный нам сатаной, Что режет души как осколок Любви, раздавленной войной. Но всё ж её не забываю И сам с собой шагаю в ногу, С надеждой я рассвет встречаю В конце дороги долгой к Богу. Но кто мне Сердце успокоит, Когда стремлюсь я за луною, Что в моей жизни счастье стоит, И чем я душу успокою? Мне тяжело и видеть страшно, Как мир кончается у края, И это ведь не так уж важно, Что существует жизнь другая. Но сердце успокоить можно, Лишь отыскав свечу во тьме И лишь осилив осторожно Дорогу долгую к себе. Закрыв глаза, Я безмятежно сплю И забываю прежние страданья. Во сне я всё вокруг люблю И помню старые названья Домов и улиц, площадей, Листвы прозрачной шёпот И лики светлые людей, Ручья весёлый ропот. Вокруг меня весны цветенье, Благоухает нежный май, Я здесь нашёл успокоенье После дороги долгой в рай. Я долго шёл по тем дорогам, То в солнце веря, то в луну, И у последнего порога Они слились в одну… Так и надо Ничего не менялось Вот уже сотню лет, На бумаге остались И правда, и нет. За гранью рассудка Вино серебрится; Твоя незабудка К небу стремится, А ты устремилась За вечной луною; В силке птица билась; От тебя я не скрою, Что кончилось лето, Душа прохудилась, От пустого ответа Жизнь убыстрилась. Это просто слова, Сказал, и забылись, Но болит голова, И желанья приснились. За сомнение мне Безысходность расплата, Я сгораю в огне, Значит, так мне и надо. Эпитафия Он жил поэтом, Умер же несчастным. В его творениях Почти что не было стихов, А только горсть разбитого стекла, Да крошки пересохших слёз… На край окна поставлена герань, Увы, её он не увидит. Стоял декабрь, стужи грань Ломилась в нежности обитель. Река текла невинным чередом, По льдинам прыгали вороны, Пожалуй, если бы не гром, То все услышали бы стоны. Но нет покоя на Земле, Иначе он бы знал об этом; Зима пришла как дань весне Меж тем и этим тусклым светом. Он одиночество копил, Несчастье собирал горстями, Но никогда их не делил Между внезапными гостями. Он жил поэтом. В этом суть, И белая строфа тому предтеча, Но не найти обратный путь, Когда задуты ветром свечи. | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |