Воскресенье, 24.11.2024, 04:30
Приветствую Вас Гость
Главная » 2010 » Июнь » 30 » Ал. Михайлов. Три эмблемы.
10:56
Ал. Михайлов. Три эмблемы.
Может быть, это только на нас такое впечатление производит песня В. Лебедева-Кумача и А. В. Александрова (музыка тут, конечно же, тоже имеет огромное эмоциональное значение), на участников минувшей войны?Из заметок о поэзии военных лет. 

Годы идут, а память по-прежнему возвращает к началу сороковых, к нашей ранней молодости, к нашей судьбе — жестокой, беспощадной, но и прекрасной.
 
Я на всю жизнь остался благодарен литературе, поэзии тех лет, запечатлевшим дух времени, нравственное и эстетическое сознание человека в критический момент истории, сохранившим в себе историческую память народа и передающим ее новым поколениям. Я хочу сказать слово о некоторых из тех произведений, что и сегодня достойно представляют поэзию военных лет. 

Василий Лебедев-Кумач. «Священная война». 

Поздняя осень 1941 года. Холодная, ненастная. Атмосфера величайшего нравственного и психологического напряжения. Бронированная лавина вражеского нашествия, затопив Молдавию, Украину, Белоруссию и Прибалтику, устремилась в глубь России. Идут ожесточенные бои на подступах к Москве — столице угрожает непосредственная опасность. 

Миллионы советских людей встали под ружье, чтобы защитить свой дом, семью, Родину, их настоящее и будущее. И вот — песня: 

Вставай, страна огромна,
Вставай на смертный бой
С фашистской силой темною,
С проклятою ордой!

Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна!
Идет война народна,
Священная война! 

Ощущение от этой песни трудно с чем-либо сравнить: по спине пробегает холодок решимости, самоотречения, и ты чувствуешь себя частицей в благородном гневе поднявшегося на войну народа, чувствуешь в себе отвагу и решимость сломить врага или с честью умереть на поле боя…
 
Пройдут годы, десятилетия, вырастут твои дети, они станут старше тебя, когда-то впервые услыхавшего, а потом запевшего эту песню в солдатском строю, но стоит тебе, особенно в торжественный День Победы, услышать ее по радио, в записи, в исполнении Краснознаменного ансамбля, и снова — холодок по спине, воспоминания, неотразимая, эмоциональная реакция. 

Может быть, это только на нас такое впечатление производит песня В. Лебедева-Кумача и А. В. Александрова (музыка тут, конечно же, тоже имеет огромное эмоциональное значение), на участников минувшей войны?
 
Нет, не только. Нынешнее молодое поколение знает о событиях сороковых годов по рассказам старших, по литературе, кинематографу, которые в лучших своих образцах правдиво и честно отразили трагедию и героику войны. Мне не раз доводилось слышать, с каким чувством, с каким искренним волнением молодые люди поют наши старые фронтовые песни. Историческая память народа передается новым поколениям и через поэзию, песню. 

Так в чем же сила, в чем неотразимое воздействие песни В. Лебедева-Кумача и А. Александрова на миллионы людей? 

Обратите внимание на лексику цитированных выше строк: она почти целиком заимствована из газетной публицистики военного времени («Смертный бой», фашистская «орда», «ярость благородная», война «народная», «священная»). Если судить по обычным эстетическим законам, то все это никак не может способствовать созданию  х у д о ж е с т в е н н о г о   п р о и з в е д е н и я,  способствовать популярности песни. Между тем необычайно эмоциональная реакция, которую вызывает «Священная война», говорит как раз о художественном впечатлении. 

Казалось бы, что «художественного» в строках:

Дадим отпор душителям
Всех пламенных идей,
Насильникам, грабителям,
Мучителям людей! 

Трибунная патетика, страстная речь оратора перед огромным скоплением народа, призыв!
 

Гнилой фашистской нечисти
Загоним пулю в лоб,
Отродью человечества
Сколотим крепкий гроб! 

Холодным умом можно расчленить эти строки, найти в них смысловые натяжки, но сердце сопротивляется этому… Потому что в основе песни заключена не обычная, другая эстетика, и именно по законам этой другой эстетики надо судить о «Священной войне». 

Все дело, видимо, в непосредственном воздействии этих слов на чувства в обстоятельствах, когда чувства наиболее обнажены. Чувство, по определению А. Потебни, есть всегда оценка наличного содержания нашей души. Так вот, наличное содержание души тех, кому адресована «Священная война», было в тот исторический момент таковым, что слова призыва, обещания, клятвы жгли их, как раскаленные угли. 

Мы детям клянемся, клянемся могилам,
Что нас покориться никто не заставит! 
 

Эти строки в июле 1941 года написала Анна Ахматова. 
В том же году написана «Песня смелых» Алексея Суркова. 

С бандой фашистской сразиться
Родина смелых зовет.
Смелого пуля боится,
Смелого штык не берет.

Слова эти падали на столь подготовленную эмоциональную почву, что достигали своей цели без дополнительных эстетических нюансов. Я не хочу этим сказать, что более совершенная выразительность, более совершенная художественная структура была бы излишней. Почти одновременно, во всяком случае, в тех же исторических обстоятельствах создавался «Василий Теркин», создавался без расчета на бессмертие, но оказался творением высочайшей поэтической культуры.
 
Я не хочу этим также сказать, что солдаты на фронте верили, будто смелость предохранит их от пули и штыка, но и строки Ахматовой, и песня Суркова воспринимались и воспринимаются эмоционально подготовленными к ним людьми. То же самое можно сказать и о многих других поэтических произведениях, хотя, вполне естественно, далеко не все из них остались жить в сердцах людей, далеко не все сегодня вызывают ответные чувства. 

Хорошо сказал Михаил Львов: «Значит, дело не только в строке, но — и в нас — в том, какой на Читательском Времени — час?». 

И читатель и время изменились, они не те, но почему же все-таки и для новых поколений людей остаются живыми, волнующими «Священная война», строки Ахматовой, «заклинание» Симонова «Жди меня», стихи и песни Суркова, страстное слово Берггольц?
 
Остаются живыми и продолжают волновать новые поколения те произведения, которые и в пору их создания ложились на душу особым настроем, своею пламенной страстностью. 
 

Сошлюсь на маленький эпизод из романа Ильи Вергасова «Останется с тобою навсегда…». В запасном полку подготовлен для отправки на фронт батальон младших командиров. Он проходит строем перед генералом. В строю поют одну песню, потом другую. Наконец: «Баженов повел, а подголоски подхватили   г л а в н у ю   п е с н ю   (выделено мною. — А. М.):
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна!
Идет война народная,
Священная война!
Сержантские лица посуровели, мощный голос батальона клокотал неукротимой жесткой силой». 

Г л а в н а я   п е с н я   в р е м е н и.   Не в этих ли словах разгадка ее неотразимого воздействия на современников и ее продолжающейся жизни? Не значит ли это, что она выразила   с а м о е    с у щ е с т в е н н о е,    с а м о е   г л а в н о е,   чем жил народ в критический момент истории, выразила сильно и в той поэтической форме, какая соответствовала времени?! 

Слушатели новых поколений, эмоционально воспринимая «Священную войну», проникаются атмосферой тех лет. В этой песне живет не только историческая память народа, она отражает особенности его художественного сознания на самом крутом отрезке новейшей истории. 

Такие произведения, особенно песенного, но и не только песенного жанра, не поддаются традиционному филологическому анализу, тайна их воздействия, кроме всего прочего, — в эстетике своего времени, в его нравственной и психологической атмосфере. 

Источник: Ал. Михайлов. Три эмблемы. Из заметок о поэзии военных лет. // Наш современник, 1977 г., № 3, с. 178-180.


Категория: Новости | Просмотров: 447 | Добавил: museall | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0